Рецензия:
"Заводной апельсин" был одним из пяти романов, написанных Бёрджессом в 1961 году, когда он думал, что скоро умрёт от опухоли мозга, и хотел обеспечить жену материально. Он полагал, что роман содержит нравственное откровение, что книга должна быть "теологическим трактатом о том, как государство подавляет свободную волю". В 1963 году во время съёмок "Доктора Стрейнджлава" сценарист Терри Сазерн показал Стэнли Кубрику эту книгу. В конце 1969 года Кубрик позвонил Терри и к удивлению последнего спросил: "Помнишь роман Энтони Бёрджесса, который ты мне показывал?".
Бёрджесс рисует мрачную, апокалипсическую картину Англии недалёкого будущего (конец 70-х - начало 80-х годов), где люди живут в постоянном страхе за собственную жизнь, а на улицах бесчинствуют банды молодых головорезов. Рассказ ведётся от лица главаря одной из банд, Алекса. По вечерам он и его приятели собираются в баре "Korova", где пьют галлюциногенное moloko, а затем отправляются в ночной город где учиняют драки с другими бандами, врываются в чужие дома, чтобы porazvlechsy, мучая, уродая, убивая. Всё это доставляет им неимоверное удовольствие, но в один прекрасный день, Алекса схватывают на месте преступления и приговаривают к четырнадцати годам тюрьмы. По прошествии двух лет он соглашается на участие в медицинском эксперименте, после которого он должен лишиться всех своих похотливых и грешных желаний. На глаза Алекса надевают специальные распорки, которые не позволяют векам смыкаться. В то же время врачи заставляют своего пациента смотреть специально подобранные фильмы, изображающие различные виды насилия. Одновременно Алексу вводят наркотик, вызывающий приступы рвоты. И вот даже мысль об агрессии или сексуальном желании становятся для Алекса невозможной. Экспериментаторы торжествуют. Отъявленный негодяй превратился в смиренную овцу. Но что ожидает вышедшего на свободу Алекса? Теперь все те, кого когда-то Алекс подвергал насилию и глумлению, мстят ему. Алекс попадает в тот самый дом, в котором когда-то он совершил одно из наиболее чудовищных преступлений, в результате которого изнасилованная жена хозяина дома, писателя Александера умерла, а сам он остался полупарализованным. Александер не упускает случая воспользоваться таким случаем для мести. Алекс не выдержав, выбрасывается из окна, которое предусмотрительно было оставлено открытым. В результате, искалеченный, он оказывается в больнице. Общественность негодует, требуя возвращения Алексу утраченных инстинктов. Министр внутренних дел приезжает в больницу и в присутствии фоторепортёров сам кормит пациента с ложечки. Под натиском общественного мнения правительство даёт добро на реабилитацию Алекса и закрытие эксперимента.
Чтобы избежать жёсткой привязки ко времени Бёрджесс изобретает новый стиль одежды и особый язык членов шайки - гибрид английского и русского. Груди именуются groodiеs, glazzies - глаза, horrorshow (означающее дословно "ужасное зрелище") звучит как русское "хорошо". Языковая изощрённость романа поначалу оттолкнула режиссёра, но в дальнейшем он "противопоставил" ей, изощрённость художественную. Критик журнала "Time" Роберт Хьюз писал: "Ни один фильм за последнее десятилетие (а возможно, за всю историю кинематографа) не содержит таких изысканных и пугающих пророчеств о будущей роли культурных объектов - живописи, архитектуры, скульптуры, музыки - в нашем обществе и не экстраполирует их за пределы воззрений теперешней, столь разочарованной во всём культуры". Отдельного внимания, как впрочем, и во всех фильмах Кубрика, заслуживает музыка. Режиссёр, по своему обыкновению использует классическую музыку, это и "Сорока-воровка" Россини, и Девятая Симфония Бетховена, но в отличии от "Космической одиссеи", здесь она подвержена компьютерной обработке Уолтера Карлоса. "Я думаю, - говорит режиссёр, - Уолтер Карлос - единственный электронный композитор, который делает музыку неотличимую от живого инструментального оркестра и при этом работает над созданием оригинальных электронных звуков. Его версия Бетховена нисколько не уступает исполнению оркестра". Наибольший эффект такой подачи классических произведений чувствуется в сцене группового секса Алекса и двух девушек с которыми он знакомится в музыкальном магазине. Но самой большой удачей музыкального ряда фильма является исполнение Алексом легендарной "Singin in the Rain" в сцене изнасилования мисс Александер. Это была одна из тех импровизаций, которые происходят на репетициях.
Кубрик наполняет фильм огромным количеством символов, за которые позже, на него обрушится католическая церковь. В комнате у Алекса живёт змей, а на стене висит поп-артовское изображение обнажённой женщины, что отсылает нас к библейскому первородному греху. Орудием убийства хозяйки "Клуба здоровья" мисс Уэбер Алекс избирает огромный фаллос, тогда как жертва защищается статуэткой Бетховена. На стенах комнаты мы можем видеть картины точь-в-точь похожие на картины жилища Алекса. Параллельно нам показывают фарфоровую группу - четыре Христа, обнажённые и танцующие наподобие кордебалета, как бы предвещая "прилежное" изучение Алексом Святого Писания в тюрьме.
До сих пор ведутся споры об "истинном" значении словосочетания "Заводной апельсин". Сам Бёрджесс объяснял это выражение, ссылаясь на лондонское просторечие "странный, как заводной апельсин", что означало человек с причудами. Когда фильм вышел, представители Warner Brothers дали своё толкование - психологическая обработка Алекса превращает его в "заводной апельсин" - снаружи он здоров и цел, но внутри изуродован неподвластным ему рефлекторным механизмом. Последняя точка зрения бытует среди поклонников картины и сегодня.
Кубрик всегда писал сценарии сам, даже когда в соавторах значились Фредерик Рафаэль, Артур Кларк, Питер Джордж. Но в случае с "Заводным апельсином", режиссёр пошёл на изменение концовки фильма, а значит и сверх-идеи заложенной Бёрджессом. Английское издание книги кончается тем, что Алекс возвращается на улицы, но уже не испытывает удовольствия от грабежей, насилия, убийств, утрачивая жажду разрушения. Он с осуждением относится к своему прошлому, сентиментально относясь к детям, старикам, женщинам. Позже писатель признался, что на таком хэппи-энде настоял его лондонский издатель и считал книгу своеобразным "выпусканием пара из котла". Фильм заканчивается грёзами Алекса не оставляющих сомнения в том, чем он будет заниматься по выходу из больницы. Финал имел далеко идущие последствия для прокатной судьбы картины. В Великобритании премьеру откладывали несколько раз, выпустив фильм в ограниченный прокат, в США "Заводной апельсин" получил категорию "Х". Обозреватель Village Voice Эндрю Серрис заметил: "Фильмы подобные "Апельсину" всегда становятся показательной мишенью для наших ленивых блюстителей нравственности". Многие критики видели в картине Кубрика прямой призыв к насилию, не замечая при этом социальной и культурно-художественной подоплёки. "Истинные" мотивы фильма удалось "распознать" лишь советской кинокритике. Выражения типа: "Кубрик обличает современную капиталистическую цивилизацию" или "Сколько грехов сваливают на нашу природу те, кто не может найти разумных аргументов в защиту окончательно дискредитированного капитализма" не редкость в обзорах отечественных киноведов начала 80-х годов. Сам режиссёр, достаточно ревностно относившийся к подобным высказываниям, всегда подчёркивал ту статичную и отчуждённую манеру, в которой снят фильм, заявляя о своём нейтралитете по отношению к Алексу и его жертвам. По Кубрику, общество не вправе брать на себя ответственность по перевоспитанию кого-либо, поскольку зачастую само состоит из подобного рода латентных убийц и насильников. Вердикт не утешительный, но над ним стоит задуматься.
"Заводной апельсин" - это прежде всего история личности. Герой Кубрика воплощает все наши потаённые и неуправляемые инстинкты. Он честен по отношению к себе, не особо задумываясь о реакции других. Если в начале, видя все зверства Алекса, зритель осуждает его поступки, то после проведённого эксперимента, герой не вызывает абсолютно никаких эмоций, тем самым теряя свою "изюминку", превращаясь в робота и переставая быть человеком в подлинном смысле этого слова. "Хотя в этом вопросе большинство не может обойтись без лицемерия, - говорит режиссёр, - всех нас завораживает сцены насилия. В конце концов, сам человек - самый беспощадный убийца, когда-либо обитавший на земле. Интерес, который мы испытываем к насилию, отчасти объясняется тем, что на подсознательном уровне мы мало чем отличаемся от наших первобытных предков".
Несмотря на упрёки и обвинения "Заводной апельсин" почти сразу становится эталоном в жанре фантастического реализма. Михаэль Ханеке, Оливер Стоун, Матье Кассовиц, Вим Вендерс - все эти режиссёры не раз возвращались и использовали в своих фильмах архетип Алекса Де Ларджа, тем самым доказывая риторичность вопросов поставленных Кубриком.
В марте 1972 года фильм был представлен на премию "Оскар" по четырём номинациям: лучший фильм, лучшая режиссура, лучший сценарий и лучший монтаж. Но когда Академия обратилась к кинозвёздам с просьбой вручать награды, многие отказались не только вручать их, но и вообще участвовать в церемонии из страха оказать честь "такому" фильму. В результате "Заводной апельсин" остался ни с чем. На пресс-конференции Уильям Фридкин, чей "Французский связной" получил "Оскар" за лучший фильм и лучшую режиссуру, сказал журналистам: "По моему мнению, лучший американский кинорежиссёр года - Стэнли Кубрик… И не только этого года, но целой эпохи".
Похоже, Фридкин был прав |
