Нью-Орлеан. Здесь, в сердцевине южных штатов, где на каждом шагу звучит джаз и спиричуэлз (во всяком случае, так нам рассказывали в школе), живет черная старушенция миссис Мэнсон. Ей – под 70, она – вдова, портрет покойного супруга, мужчины весьма грозной внешности, висит у нее в доме на стене. Однажды в ее дверь стучит странноватый тип. Он представляется профессором Голдуэйтом Хиггинсом Дорром. Он говорит, что устал от преподавания своей специальности (античная культура) и хотел бы годик пожить вдали от университетских треволнений. Он снимает комнатку в доме миссис Мэнсон, а заодно арендует и подвал, который нужен мистеру Дорру для репетиций ансамбля музыки позднего Ренессанса (в стиле рококо), которым он имеет честь управлять. И на следующий день в подвале уже заседает этот коллектив. Но совсем не музыкой он занимается, нет! Под прикрытием антикварных труб и скрипок пятерка под управлением профессора Дорра намерена прорыть из домика миссис Мэнсон подземный ход к хранилищу одного нью-орлеанского казино, чтобы выпотрошить его и обеспечить себе спокойную старость.
Профессор Дорр – одна из самых экстравагантных ролей Тома Хэнкса. Более странным был, пожалуй, только Форрест Гамп. Есть подозрение, что в придуманном режиссерами виде этот персонаж был еще более забавным и вычурным, и что не самые выдающиеся актерские способности Хэнкса сделали его менее ярким. Ну да бог с ним – что имеем, то имеем. И, если не особо придираться, результат нормальный. У Хэнкса на одну удачную роль приходятся две неудачные. Эта, к счастью, - из лучших. Далеко не всякий актер хорошо впишется в экстравагантный характер. Далеко не каждый почувствует персонажа, подобного которому, может, в жизни не видел. Вот Хэнксу это как-то удалось.
Но все-таки не он в этом фильме – актер номер один. Лучшая, без вопросов – Ирма П.Холл, исполнительница роли миссис Мэнсон. У нее задача была противоположной той, какая выпала на долю Хэнкса. Ее старушенция – крайне типичный образ бойкой горластой толстой негритянки. Это один из ключевых американских стереотипов – и один из самых кинематографичных. Надо обладать незаурядным талантом, чтобы вложить в такой расхожий образ индивидуальность. Как это делает Ирма П.Холл? За счет экспрессии, за счет богатой мимики (стоит посмотреть, как на ее лице зверское выражение сменяется ангельским – лучше только у Броневого в «Семнадцати мгновений весны» получалось). Ну, а еще актрисе облегчает задачу сценарий – он то и дело выдвигает миссис Мэнсон на передний план, то и дело делает ее повелительницей этой истории.
Историю братья Коэны, как обычно в своих фильмах, сочинили сами. Собственно, при таком подходе режиссерская и сценарная работа сливаются в одно целое. Братьям удалось не расплескать тот особенный состав, из которого возникает их уникальный, ни с чем не сравнимый мир. Скажем, в «Невыносимой жестокости» они просто с размаху плеснули этим «эликсиром Коэнов» на экран – и к концу фильма все испарилось без следа. В «Играх джентльменов» мы имеем тщательно взвешенную и продуманную работу не без искры вдохновения. Рассказывая о событиях, происходящих в Нью-Орлеане, легче легкого воссоздать атмосферу, замешанную на джазе и спиричуэлз, и тем самым покончить с фоновым наполнением кадра. Коэны решили задачу на более высоком уровне – они заставили этот местный колорит служить на благо общего замысла фильма, вплели его в ткань легкого, ироничного и при том – напряженного и интригующего повествования. А в таком варианте неповторимый город становится не фоном, а участником событий. Недаром одна из местных статуй в кульминационный момент бьет по голове одного из персонажей, почти завершая развязку. |
