Убийство, похороны и два мордобоя
Чего может ждать среднестатистический зритель от фильма под названием "Четыре возраста любви", который показывают в кинотеатрах исключительно в вечернее и ночное время суток? Наверное, эротики, плавно переходящей во всякого рода извращения.
На что будет рассчитывать человек, которому известно, что эта картина относится к жанру кино не для всех? Примерно на то же самое, только с большим количеством извращений.
А с какими ожиданиями отправится в кинотеатр критик, знающий, что большинство артхаусных лент повествуют не о любви, а об ее отсутствии – разобщенности, одиночестве, отчаянии? Как ни странно, кинокритик также будет рассчитывать на эротические извращения, только особенно неаппетитные.
Однако все эти ожидания завершились в данном случае крупным обломом! Никакой эротики, равно как и извращений, в "Четырех возрастах любви" нет и в помине. Кинематографисты здесь пошли по неверному пути своих советских коллег конца 70-ых - начала 80-ых годов. В те уже далекие времена снимать фильмы о Второй мировой было очень просто и выгодно: штампы жанра отполированы до гладкости, так что ничего придумывать не нужно, а государство выделяло на съемки огромные бюджеты. Вот только зрители не желали смотреть очередную военную историю, как две капли воды похожую на предыдущие, поэтому кинематографисты наловчились прятать свои работы под самыми неподходящими названиями. Скажем (все названия, разумеется, выдуманы, чтобы никого не обижать, но реально существующие прототипы у них имеются), картина "Веселая рыбалка ефрейтора Таранькина" вполне могла повествовать о смертельно опасном рейде советских разведчиков, а лента "Женское счастье" рассказывала о нелегкой службе медсестер в госпитале.
Так и в фильме "Четыре возраста любви" есть многое – убийство, похороны, два мордобоя, - но ни платонической, ни физической любви нет вообще. (Единственные персонажи, которые за кадром занимаются сексом, – старики очень пенсионного возраста.) Зато, как и положено в любом артхаусном кино, в этой картине имеются умственно отсталые люди, чудики разного возраста, монахи, - в общем, весь комплект.
Тем, у кого на подобных персонажей аллергия, новая российская лента противопоказана. А поклонникам артхауса следует иметь в виду, что, как и большинство произведений своего жанра, "Четыре возраста любви" обладают безусловными достоинствами: качественной актерской игрой, прекрасной работой оператора, художника и художника по костюмам, интересным подбором музыки. И удивляться тут нечему: обычно режиссеры, создающие кино не для всех, довольно точно представляют, что хотят получить в итоге. Но вот результат, даже вполне качественный, может как нравиться, так и не нравиться.
Лично у меня новый российский фильм, несмотря на свои бесспорные объективные достоинства, вызвал сильное раздражение. Главная причина моей неприязни – это отношение режиссера к персонажам. Все они до одного показались мне людьми, обделенными судьбой и глубоко ущербными. Безусловно, даже о последних неудачниках и отбросах общества можно рассказать так, что зрители задохнутся от восхищения и жалости. (В качестве примеров можно привести Бродягу из картин Чарли Чаплина и Кабирию из ленты Феллини.) Но, по-моему, режиссер "Четырех возрастов любви" созерцает своих героев с отстраненной брезгливостью, словно пауков в банке.
Кроме того, сюжет, как это порой случается в артхаусных фильмах, отличается излишней вычурностью. Сценаристу явно хотелось поразить зрителей парадоксальностью ситуаций, в которые попадают его персонажи, но, на мой взгляд, в погоне за оригинальностью полностью утратилось малейшее правдоподобие. Девочка-старшеклассница убивает здоровенного грабителя, пенсионерка беременеет, чем дальше в лес, тем крепче маразм, – в происходящее не веришь абсолютно, и непонятно, при чем тут любовь. Наверняка некоторые зрители найдут в рассказанных кинематографистами историях глубокий философский смысл, но мне увиденное показалось таким скучным, что лень было о нем задумываться.
Поначалу события картины просто не вызывали у меня ни малейшего интереса, однако последняя из четырех составляющих ее частей по-настоящему возмутила. Я не знаю, как эту историю воспримут монахи и религиозные люди, но свой собственный взгляд на ситуацию все же изложу.
В новелле под названием "Лето" монах обманом пытается заставить переживших страшную трагедию супругов совершить исключительно самоотверженный поступок, за последствия которого они должны будут нести ответственность многие годы спустя. Но ведь Церковь не одобряет обман, даже если он предпринят ради самой благой цели! Ложь – смертный грех, так почему настоятель позволяет грешить одному из своих духовных сыновей?! Кроме того, жертвы и подвиги во имя веры – дело монахов, а к мирянам предъявляются гораздо более скромные требования – не грешить и следовать Божьим заповедям в повседневной жизни. Если же прихожане решат совершить по-настоящему жертвенный поступок, то священник обязан удостовериться, что они уверены в своих силах, и предупредить о тяжести принимаемой ответственности. Ведь если намерение этих людей сиюминутно, отказ от уже взятых обязательств нанесет их душам гораздо больший вред, чем осознание собственной слабости до принятия на свои плечи трудного долга!
Однако монах из "Четырех возрастов любви" живет по советскому принципу: "Когда страна прикажет быть героем – у нас героем становится любой!" Этот человек не сомневается, что без всяких усилий со своей стороны, лишь приказав, способен заставить всех людей быть добрыми и милосердными. Такую поспешность и категоричность странно видеть у монаха! Мне во время поездок по России приходилось бывать в монастырях и разговаривать, хотя и нечасто, с монахами при этом я, конечно, старалась соответствовать принятым в таких местах правилам поведения, но не скрывала, что древние храмы интересуют меня как памятники архитектуры, а не как святыни. Тем не менее, все без исключения монахи были со мной вежливы и приветливы, не пытались поучать и без малейшего чванства отвечали на мои вопросы. Таких монахов, как в "Четырех возрастах любви", я не встречала ни разу.
Есть и еще один нюанс. В этой ленте нестарых еще супругов заставляют заботиться о парне, которого в политкорректной Америке назвали бы ментально измененным, а у нас – умственно отсталым, причем отклонение от нормы у несчастного очень велико. А в недавнем фильме Кирилла Серебренникова "Юрьев день" героиня, также еще молодая женщина, начинает опекать пациентов туберкулезного отделения тюремной больницы. Наверное, цинично рассуждать, кому из обездоленных судьбой россиян особенно нужна помощь, но, на мой взгляд, все люди, желающие поддержать наших несчастных соотечественников, должны в первую очередь обратить свое внимание на детдомовцев. Да, и преступники, больные туберкулезом, и умственно отсталые способны до некоторой степени интегрироваться в общество, но полноценными гражданами им уже не стать. А вот детдомовские малыши – это совсем другое дело! Даже если, взятые в семью, они вырастут просто хорошими людьми и ответственными работниками, это уже будет замечательно. Но наверняка среди этих ребят есть и настоящие таланты, которые вряд ли сумеют проявить себя в условиях детдома.
Так почему же кинематографисты раз за разом советуют зрителям заботиться не об обездоленных малышах, из которых при хорошем воспитании у любящих приемных родителей могут вырасти Пушкины и Менделеевы, а о людях, чьи перспективы гораздо более скромны?! Возникает впечатление, что некоторые недавние отечественные картины сняты на деньги чиновников, которые ведают усыновлением иностранцами российских детей-сирот. Не хотят ответственные люди, чтобы наши соотечественники брали в семьи детдомовцев и ломали тем самым отлаженный бизнес! (Безусловно, в усыновлении наших детей гражданами других государств нет ничего зазорного, но почему россиянам так сложно порой принять в свой дом сироту?!)
Но эта проблема уже не имеет отношения к кино. А "Четыре возраста любви" я рекомендую к просмотру только самым убежденным поклонникам артхауса. Всем же остальным следует иметь в виду, что ни платонической, ни физической любви в этой ленте нет вообще. |
