| |
Рецензия на фильм Прах времени
|
| Прах времени (Ashes of Time Redux) |
|---|
В пустыне живет отшельник Оуян Фен, но его дом никогда не пустует. Фен выступает посредником между людьми, способными заплатить за убийство человека и теми, кто способен исполнить заказ. Однажды к Фену наведывается его друг Хуан Яоши, привозящий с собой кувшин вина, которое, как говорят, позволяет не просто забыться, но и буквально потерять память. Чуть позже пустынника посетят переодетая мужчиной девушка, подслеповатый воин и молодой боец, готовый выполнить приказ за корзину яиц. С каждым из них Оуян Фен будет говорить о жизни, превратностях судьбы и том, что находится по ту сторону ближайшего холма…
Новая версия «Праха времён» (оригинал вышел на экраны в 1994-м) почти ничем не отличается от порядком подзабытого первоисточника. Кар-Вай поигрался с цветокоррекцией и чуть-чуть разнообразил саундтрек. Но сама идея новой редакции преследовала совсем другие цели. Прежде всего, это возможность увидеть Кар-Вая таким, каким видели его единицы (прокатная судьба оригинала, прямо скажем, была довольно печальной). «Прах времён» – не история любви в урбанистическом пейзаже (один из любимых мотивов режиссёра), а своеобразная дань памяти фильмам о боевых искусствах, с той лишь существенной оговоркой, что экшн-сцены здесь не самоцель, а необходимый атрибут. Во всём остальном – классический Кар-Вай, с легкоузнаваемым почерком и операторскими пируэтами Кристофера Дойла.
Единственный значимый вывод, который можно вынести после просмотра одной из первых картин гонконгца – удивительная поэтичность была присуща ему всегда. Очевидно, что Кар-Вая не интересует контекст рассказываемой истории, на первом месте у него всегда была форма, его величество стиль. Сюжетное построение «Праха…» (на уровне кто? что? где? и зачем?) напоминает ленту Мёбиуса, где временные и пространственные пласты перемешаны столь сильно и самозабвенно, что все попытки хоть как-то увязать на карте фильма пункт А с пунктом B терпят постоянные и сокрушительные неудачи. Но это не упрёк. Напротив, поэтичность «Праха…» не вычурна, а продумана и абсолютно уместна. Кар-Вай снимал фильм не о воинах и битвах на мечах, а об одиночестве, боли расставаний и любовном настроении, которому, кажется, подвержены все без исключения герои этого выдающегося мастера. |
|
|
|
Сюжет картины развивается в вымышленном мире восточных единоборств цзянху. Вот уже несколько лет, как Уянг Фенг живет в Западной Пустыне. Он покинул родной дом на Горе Белого Верблюда после предательства любимой женщины: она вышла замуж за его брата. На новой земле Уянг Фенг не стал искать славы и сделался посредником между людьми, желающими смерти своих врагов, и наемными убийцами. Раз в год его навещает старинный друг Хуанг Яоши. Однажды он привозит Фенгу подарок от его возлюбленной: чудесное вино забвения, позволяющее покончить со своим прошлым. Но любовь не так просто забыть.
«Весна, лето, осень, зима… и снова весна»
Чтобы извлечь из-под пепла лет фильм «Прах времен», Кар-Ваю пришлось вернуться в 1994 год, когда его молодая кинокомпании «Jet Tone Films» выпустила свой первый проект. Им и был «Прах времен», перемонтированная версия которого сегодня выходит на экраны. Камера Кристофера Дойла — прославленного оператора, снявшего с Кар-Ваем «Чунгкингский экспресс», «Любовное настроение» и «2046», — запечатлела переплетения судеб великих воинов, странствующих вслепую в фантастической вселенной цзянху. Этот мир, насыщенный красками, полетами и красивыми скрещениями мечей, в начале 2000-х открыли западному зрителю «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» Энга Ли и «Герой» Чжана Имоу. Более ранний «Прах времен» прошел стороной, в то время как снятый одновременно с ним «Чунгкингский экспресс» прославил Кар-Вая. Признанный мастер, сегодня он получил возможность вернуться к своему детищу и с помощью новых технологий придать «Праху времен» то совершенство формы, без которого фильмы этого режиссера уже немыслимы.
В многоцветном сне героев фильма дует нескончаемый ветер, видимо, призванный развеивать прах времен. Над синей рекой, в которой один воин сразится со своим отражением. И над желтой пустыней, где другой примет свою смерть, успев заметить, что звук, с которым кровь хлещет из раны, удивительно похож на шум ветра. Полощутся края одежд, развиваются волосы, рассеивается дым. Герои наблюдают за неуловимым движением — мы видим их завороженные лица, на которые отбрасывает мелкую тень плетеная птичья клетка. Каждый из них, как всегда у Кар-Вая, чувствует себя актером перед лицом вечности — выразительно страдает, произносит монологи о чувствах и памяти и налаживает напряженную внутреннюю связь с затемненной стороной кадра, о которой заботится Кристофер Дойл.
«Прах времен» Кар-Вай снял по мотивам романа Луи Ча «Герои, стреляющие по орлам». Взяв за основу историю двух персонажей, Зловредного Повелителя Востока и Злобного Повелителя Запада, режиссер домыслил эпизоды их юности и выстроил сложные отношения с прошлым. Жанр цзянху традиционно рождает героев, обладающих магическими талантами. Кар-Вай наделил Повелителей силой памяти и силой забвения. Странствие сквозь время — сквозной мотив в творчестве режиссера — стало для них неизбежным. На пути героев по лабиринту чувств и воспоминаний ориентирами служат привязки к временам года и многочисленные отсылки к «Книге Перемен». Они словно напоминают: каждый день уже где-то прописан, снабжен собственным предсказанием и в каком-то глобальном смысле не забыт. Поэтому и можно свободно путаться во времени, не отличать мужчин от женщин, а друзей от врагов, и все-таки оставаться частью истории, которая развивается по своим законам.
Кар-Вай отмечал, что необходимость придерживаться литературной основы породила в нем чувство фатализма из-за того, что конец истории был заранее известен. Между тем, в «Прахе времен» зрителя может смутить как раз сюжет, лишенный минимальной ясности. Говоря простым языком: не понятно ничего. Но подобные претензии применительно к таким монстрам кинематографа как Линч или Кар-Вай давно не котируются. Считается, что кому надо, тот разберется. Все остальные лишний раз убедятся в том, что кино, в отличие от телевидения, берет не сюжетом, а выразительными средствами. А их в картине — такое величественное разнообразие, что не возникает сомнений: режиссер не зря штурмовал закрывшуюся гонконгскую лабораторию, добывая копии первого «Праха времен». Новая версия получилась ослепительной. Для этого стоило ворошить пепел. |
|
|
|
|
