1830 год. Трое почтенных парижан погибают ужасной смертью: в двоих ударяет молния, и они сгорают, как свечки, третьего чуть было не постигла та же участь, но было ему суждено погибнуть не от огня, а от удара (сердечного, надо понимать). Расследовать эти инциденты полиция доверяет частному сыщику Франсуа Видоку.
Это редкостный мерзавец. В свое время он был преступником, а потом пожелал переметнуться по другую сторону баррикад - решил пойти служить в полицию. Чтобы его взяли, сдал всех своих дружков. В полицию его взяли, потом, однако, изгнали. Видок открыл частное сыскное агентство, успешно являя Франции пример нового бизнеса. Он стал крупнейшим авторитетом сыска, его уважали все (проститутки, журналисты, аристократы, бродяги), но только не коллеги по ремеслу. Однако ситуация заставила начальника парижской полиции обратиться к Видоку: инциденты со "смертоносной молнией" грозят крупными общественными беспорядками. Знаменитый сыщик, покривившись для приличия, берется за дело, выходит на след убийцы и практически настигает его. Но в схватке с ним срывается в печь (дело происходит на стеклодувном комбинате) и сгорает дотла. От него остается лишь кучка пепла, которую и предъявляют начальнику полиции.
Да, чуть не забыл: убийца разгуливает по улицам Парижа в стеклянной маске.
Итак, Видок мертв. Тут бы и делу конец. Однако, поскольку сожжение великого человека происходит в пределах первых десяти минут фильма, мы понимаем, что это совсем не конец. Так не бывает. Смерть Видока - начало новой, восхитительной истории, а главную арию в ней споет бумагомарака Этьен Буассе. Он является к выжившему напарнику Видока - Нимьеру, называет себя биографом покойного и умоляет рассказать о его последнем деле. Ну, вот, собственно, тогда-то все и начинается. На малиново-лимонный Париж сверху надвигается цифровая камера Питофа. В бешеной скачке плывут невероятные по расцветке облака. Небо нависает так низко, будто уже настал конец дней и оно упало на землю. На фоне этого небывалого по своей визуальной насыщенности мира развиваются кровавые, мистические, леденящие кровь события, в которых много интриги и маловато логики. Впрочем, логика тут и на фиг не нужна, если честно.
А что нужно? Безумная визуальность, пиршество цвета и буйство ракурса. Режиссер "Видока" - человек, который настоящих фильмов раньше не ставил, зато сделал себе грандиозное имя как специалист по спецэффектам. Во многих французских лентах последнего десятилетия Питоф (в миру - Жан-Кристоф Комар) творил то, чего в жизни не бывает. Сев в режиссерское кресло, он создал грандиозное полотно в жанре антиреализма. Он создал Париж, которого не было. Для приличия, в этом искусственном городе есть некоторые реальные топографические названия (Тампль, Дом инвалидов, Сена и так далее). Фальшивая подлинность нужна Питофу лишь для того, чтобы привязать рассказ о Видоке к определенному времени и месту. Видок - настоящая легенда криминальной истории Франции, однако у Питофа он фигура ничуть не более реальная, чем Кинг-Конг. Париж, созданный гением спецэффектов - это невероятный мир, сравнить который не с чем, а забыть - просто невозможно.
"Видок" стал эпохальным явлением в истории кино: это первый полнометражный коммерческий фильм, полностью снятый на цифровую камеру (ни миллиметра пленки затрачено не было). Цифра раздвигает перед режиссером горизонты и позволяет взглянуть на мир с несуществующих точек обзора. Камера Питофа - вроде живого существа, она перемещается вопреки законам человеческой динамики, выбирает какие-то извращенные ракурсы, превращает детективный триллер в разновидность социального фэнтези, в котором обычные люди приобретают черты и свойства обитателей Среднеземья.
Сосредоточившись на достижении максимального визуального эффекта, Питоф достиг в этом почти невозможного. Я бы оценил его работу по зрелищности в 11 баллов из 10 возможных, а если надо - то и в 12, настолько она восхитительно безупречна. Если бы прочие компоненты фильма оказались на том же уровне - быть ему в разряде гениальных. К громадному сожалению (я шел на "Видок" в ожидании именно шедевра), чудовищно выразительная картинка оттеснила в глубокий тыл сюжет и живых актеров. Без них, понятно, обойтись было трудно, но они выглядят инородными телами, которых бурный поток занес в незнакомую стихию - и они трепыхаются, лихорадочно пытаясь не уйти на дно. Я предполагал, что обычный облагораживающий эффект окажет на отснятый материал великий Жерар Депардье. Этого не случилось - наверное, из-за малого времени, отведенного его герою. Впрочем, пребывая в кадре, Депардье тоже слабо радует своих традиционных поклонников. Места для полноценной игры Питоф ему не оставил, зато вынудил на старости лет изображать Ван Дамма. Патриарх французского кино, исполняющий маваши-гири и скачущий, как кузнечик, вызывал дружный смех зрительного зала. Право же, он заслуживал лучшего обращения. В крайнем случае, что стоило режиссеру, мастеру визуальных эффектов, устранить объемистый живот, которым Депардье украсил себя на старости лет?
Тут же напрашивается обличение сюжетных несообразностей - их тоже предостаточно. Но я охлаждаю свой полемический задор. Что, собственно, я собираюсь критиковать? Прекрасный зрелищный фильм, в котором есть мистика, тайна и динамика. И парадоксальная развязка, к которой нас ведут пусть и не всегда уверенной, но настойчивой рукой. Единственное замечание, которое хочу себе позволить, вроде как и не по делу. Может, все-таки не стоило глашатаям европейского стиля трубить на каждом перекрестке, что "Видок" - это наш ответ Голливуду. Наверное, это действительно европейская альтернатива "дорогого кино". Но зачем эту идею столь настойчиво вбивать в голову огорошенной общественности? |
