| |
Рецензия на фильм Бэтмэн: Начало
|
| Бэтмэн: Начало (Batman Begins) |
|---|
После выхода на экраны приснопамятного «Бэтмена и Робина» Джоэля Шумахера казалось, что с этим героем мы попрощались навсегда. Настолько тусклым и беспомощным получилась четвёртая часть одного из популярнейших комиксовых брэндов экранизированных Голливудом. Минуло восемь лет. Хорошенько подумав, продюсеры решили поведать зрителю о том, как всё начиналось и подробнее остановиться на причинах заставивших миллионера Брюса Уэйна облачиться в резиновый костюм человека-летучей мыши.
После гибели родителей (уличный воришка на глазах маленького Брюса ради кошелька застрелил отца и мать) Уэйн отправляется странствовать по миру. Ему приходиться воровать, участвовать в разбоях, драться. Брюс пытается понять истоки зла, а именно – что движет людьми, совершающими насилие над другими. Такой образ жизни закономерно приводит его в тюремную камеру одного из азиатских государств. Там он знакомится с учителем «Лиги теней» Дукардом, освобождающим его из заключения и предлагающим пройти курс обучения в этой закрытой школе. Во время обучения Уэйн не только осваивает восточные единоборства, но и изучает своеобразную философию Лиги – сохранение баланса между добром и злом, благочестием и пороком. Вернувшись в Готэм-Сити, Брюс решает остановить волну насилия, спровоцированную мафией Кармине Фальконе. Но вскоре оказывается, что Фальконе всего лишь пешка в руках таинственного покровителя.
Перед Кристофером Ноланом стояла непростая задача – возродить успешную коммерческую франшизу, оставшись верным себе. Пример Тима Бертона доказал возможность плодотворного совмещения большого бюджета и многочисленных авторских находок. К тому же режиссёр находился в состоянии относительной свободы, ведь речь идёт о приквеле, что позволило не оглядываться на предыдущую тетралогию. Фактически, перед нами новый Брюс Уэйн, имеющий мало общего с персонажем сыгранным Майклом Китоном, Вэлом Килмером и Джорджем Клуни. Бертон создал удивительный и пленительный мир сказки, но сказки для взрослых; Шумахер заострил своё внимание на комиксной эстетике и проиграл. Нолан предпринял попытку совмещения первого со вторым, значительно интеллектуализировав содержание. Оставив в неприкосновенности фундамент мощной мифологии под названием «Бэтмен» ему удалось создать оригинальный, во многом авторский продукт.
Говорят, с Кристианом Бэйлом подписан контракт на два возможных продолжения. Остаётся надеяться, что в режиссёрском кресле окажется профи сродни Кристоферу Нолану, способный выудить из простенькой истории борца за справедливость толику смысла. «Бэтмен: Начало» доказал, что это возможно. |
|
|
|
Кристофер Нолан, кажется, нисколько не изменил своим художественным принципам, заявленным в «Помни…» и «Бессоннице». Его Batman Begins равно отличается от готических фантазий Тима Бёртона и экспрессионистско-психоаналитической феерии Джоэла Шумахера; это метафизический тест, тезис, шедевр, выпускная работа – но выпускающая одновременно в свет и во тьму – потерянного поколения, утратившего память и сновидения и ныне мечтающего об исцелении и ренессансе.
Рассказывая предысторию знаменитого персонажа, Нолан держит в поле зрения сразу несколько целей. Прежде всего ему важно показать эволюцию героя, дошедшего до столь радикальной самоинициации, и он подробно, шаг за шагом идет по следам Брюса Уэйна, потрясенного свидетеля смерти собственных родителей, возвращающегося через четырнадцать лет из Принстона в Готэм, путешествующего по заколдованным кругам преступного мира в поисках понимания и обоснования справедливости, оказывающегося в тюрьме, а затем – в рядах некой Лиги теней, задавшейся целью стереть с лица земли зло как таковое всеми доступными средствами. И в этом сопутствовании своему герою Нолан явно выходит за рамки комикса, ибо его мир, его Готэм максимально приближен визуально и психически к реальному современному мегаполису – Лос-Анджелесу, например, или Нью-Йорку. Это не эксцентрически смастеренный сказочный заповедник с разноцветными обитателями, а пронизанная пылью, слякотью и железобетоном земля обездоленных, стеклами документально отснятых небоскребов отражающая серое, затянутое пеленой смога и дождя небо. Это падший город, который, по словам самих героев, избрал себе жребий Рима и Константинополя и должен разделить их финал.
В этом городе сын убитого филантропа-миллиардера, которого, что характерно, играет Кристиан Бэйл – сошедший с ума яппи-нарцисс Патрик Бейтмен из брет-истон-эллисовского «Американского психопата», воплощенного на экране Мэри Хэррон, – меняет лицо, личность и жизнь и идет защищать сирых и слабых, трансформируясь в собственный кошмар. Для Брюса Уэйна летучая мышь – жупел и страшнейшее переживание детства – это символ, черная графитовая полумаска, которая сделает его неуязвимым и недосягаемым, практически сверхчеловеком; но сама летучая мышь не считает себя символом: влетев в сердце и сознание Уэйна, она становится властью и судьбой, в изящном психическом контрдансе обменявшись с главным героем назначенными ролями. Так новорожденный Бэтмен вбирает в себя разом безумие обреченного мегаполиса, давно превратившегося в наркозависимые урбанистические джунгли, и безумие индивидуального мистического кошмара, первобытный ужас перед вампирической бездной пресуществляющего в надежду и эгиду, в победный щит и знамение, сходящее с осклизло-мутного неба на головы злых и неправых.
Но Бэтмен, шизофреническая фигура, чей мятежный дух распят между местью, справедливостью и состраданием и чье лицо даже любимая девушка в прочувствованном финале называет маской – в противоположность истинной летучемышиной физиономии, оказывается единственным препятствием на пути некой Лиги теней, жаждущей тотального наказания всякой вины. Ее девиз – слова предводителя в колоритном исполнении Лиама Нисона: «Преступность процветает там, где общество исповедует терпимость». Когда-то эта Лига попыталась уничтожить Готэм при помощи такого дьявольского изобретения, как экономика (подобно директору ЦРУ Аллену Даллесу, разработавшему план постепенного уничтожения СССР политико-экономическими средствами), – не получилось. Теперь настал черед психотропных методов распространения паники: в любом случае, как и Карфаген, «Готэм должен быть разрушен».
Любопытная деталь: сам Брюс Уэйн – выученик Лиги теней, и именно в ее храм он направился в первый раз, неся цветок синего мака, который постепенно из «голубого цветка» немецких романтиков превратится в ядовитый «синий капуцин» – сине-стальной aconitum napellus – из рассказа Густава Майринка «Кардинал Напеллус», безумную игрушку, пары которой распылят над Готэмом его незваные судьи в надежде ускорить апокалипсис местного значения, но вселенской претензии. И только личина летучей мыши, внушающая ужас разбойникам и нечестивцам, сможет выдержать испытание «пугалом» – юнговским архетипом кошмара (последние слова, кстати, буквальная цитата из фильма), с которым экспериментирует полусумасшедший доктор в исполнении Силлиана Мёрфи, связанный с Лигой и психотропными испытаниями. Впрочем, подобное отражается подобным: как сказал сам главный герой, «если кто-то по ночам надевает маску летучей мыши – это диагноз». |
|
|
|
|
