| |
Рецензия на фильм Груз 200
|
| Груз 200 () |
|---|
Туманной летней ночью 1984 года подросток Валера, симпатичный поклонник группы "ДК" в майке "СССР", по пьяни после дискотеки завозит дочь секретаря райкома на хутор мечтателя Алексея (Алексей Серебряков). Свалившись замертво после очередных ста граммов, Валера выбывает из игры до самого финала. А его очаровательная спутница переходит в руки шатуна в погонах - капитана милиции Журова (Алексей Полуян), тихого ледяного человечка с лицом пожирателя детей.
Для начала Журов, влюбленный, как выясняется, в девушку, елозит внутри нее горлышком водочной бутылки, а потом приковывает наручниками к мотоциклу и везет в индустриальный город Ленинск. Там, в мерзотной комнате журовской хрущевки, с дочерью секретаря случится еще много чего невообразимого и ужасного.
Кадр из фильма "Груз 200"
Кульминацией любовной линии сюжета станет такой натюрморт: воющая в безумии голая девушка на полу, на кровати - раздувшийся синий труп десантника в "парадке", рядом - татуированное тело люмпен-пролетария в исполнении Александра Баширова, поодаль - капитан в совиных очках и с развороченной выстрелом из дробовика грудью.
На полу в беспорядке - бумаги и бутылки. На телах - мухи. По телику играет ВИА "Песняры". Пугая нас невыносимой, почти античной трагедией (герои тут - чистые схемы, виной всему оказывается обезличенный фатум), Алексей Балабанов не ограничивается ужасами, которые происходят на первом плане. В "Грузе 200" серый антураж, бутафория, ретросаундтрек и сюжетные ответвления складываются в масштабную картину декаданса: советская мораль, идеология и экономика планомерно выедаются изнутри гражданами СССР, как пень - личинками.
Есть сильный соблазн перевести обсуждение "Груза 200" в ностальгическую плоскость: было ли в советские времена хорошо или все-таки не очень. На это провоцируют и та самая футболка, и сваленные мертвой кучей рабочий, мент, солдат и ученица (народ, так сказать), и финальный титр "Шла вторая половина 1984 года".
Но "совок" тут по большому счету ни при чем - хотя фильм и дает исчерпывающий ответ на распространенный довод в пользу Советов: "колбасы не было, зато люди были добрее и человечней". Не приходит же нам в голову считать "Сало, или 120 дней Содома" критикой итальянского фашизма. Страсть в пределе всегда оборачивается садизмом, а власть - беспределом.
"Груз" снят в знакомом, простом и прямолинейном стиле "острого" перестроечного кино - только спокойно, максимально точно и совершенно хладнокровно. Самая жуткая сцена тут - не какой-то из многочисленных эпизодов насилия, а молчаливый проезд Журова с пленницей по промзоне под оптимистические переливы "На маленьком плоту" Юрия Лозы.
Добиться такого ощущения ада на земле не удавалось даже Муратовой в "Астеническом синдроме". Но решающее отличие "чернухи" поздних 80-х от "Груза" - не в плотности кошмара, а в его перспективах. То кино отталкивалось от противного настоящего в неизвестное, но наверняка прекрасное будущее. Здесь же ясно читается: тонкогубый капитан Журов - это то, что было, что будет, что есть.
Чуть облегчают эту невыносимую, удушающую экзистенциальную беспросветность золотые маковки церквей. Они маячат на заднем плане в открывающей сцене фильма, к ним в финале устремляется один из многочисленных героев, потерявший себя завкафедрой научного коммунизма ЛГУ. Выглядит все это крайне нелепо, будто попытка извинения после удавшегося сеанса некромантии. Но извинение - это последнее, чего ждешь от Балабанова. Ведь про "гниду черножопую" было можно, отчего про чертей нельзя? |
|
|
|
СССР. 1984 год. Провинция. Профессор, завкафедрой научного атеизма ЛГУ приезжает проведать брата-полковника, да матушку в захолустном Ленинске навестить. На обратной дороге глохнет мотор "Запорожца", неподалёку хутор. Там – бывший зек-утопист Алексей, жена Антонина, подневольный вьетнамец Сунька, да мужчина со стеклянным взглядом – «начальник». Сунька машину починит, Алексей с профессором о Боге и трудах Кампанеллы поговорят, разопьют литр-другой спирта. Чуть позже на хутор подъедет молодой фарцовщик Валера с новой подругой (познакомились на дискотеке) Анжеликой. Молодчик напьётся до отключки, а «начальник» девушку приметит, да в «жёны» возьмёт. Отвезёт в родной Ленинск, наручниками к кровати прикуёт, маме-алкоголичке представит. Анжелика – дочь секретаря райкома партии, парень её – десантник, вот только из Афгана вернётся. Расследование поручено капитану милиции Журову… «начальнику».
«Груз 200» Алексея Балабанова – тот редкий случай, когда о фильме сказано почти всё ещё до премьеры. Наличие зрителя, конечно, подразумевается, но судя по всему совсем необязательно. Что это – тщательно продуманная пиар-акция или случайное стечение обстоятельств – доподлинно неизвестно. В любом случае, авторов можно поздравить с очевидным успехом на ниве сарафанного радио, а это оружие, как известно, сильней любой заметки, интервью, телевизионного сюжета. Все наслышаны об отказе Евгения Миронова и любимца режиссёра Сергея Маковецкого. Вроде, как и не знали, что шок – это по-нашему. В сущности, разговор о «Грузе», так или иначе, сводится к двум основополагающим константам всего проекта: эстетической и идеологической. Умелая «спайка» очевидного подтекста и художественного самовыражения в итоге рождает необходимое режиссёру настроение.
Балабанов осмысливает эпоху брежневско-андроповского застоя, когда низы уже не хотели, а верхи ещё не могли. Невеселое, по мнению режиссера, было время, может и не смутное, но сумрачное. Всюду беспредел, разруха, процветающее самогоноварение, неухоженные подъезды, даже небо и то в тучах. Художнику, конечно, виднее, но перегибы с экрана так и прут, просятся наружу. А Алексей Октябринович не просто показывает, он акцентирует. Мало режиссёру плакатика «Слава КПСС!» на заднем плане, для пущего «реализма» отряда пионеров не хватает. И так, если не во всём, то во многом. Позиция Балабанова по данному вопросу ясна, только визуализация всё больше на манипуляцию смахивает. Подход этот известен, чернухой называется. У Балабанова – с идеологическими нотками, с претензией на анализ.
К чему не придраться, так это к режиссуре. После продолжительного «отдыха» в виде «Жмурок» и «Мне не больно», Балабанов вновь нащупал равновесие, попридержал музу на коротком поводке. Находок в фильме немного, но те что есть врезаются в память надолго. Это как минимум уровень первого «Брата», «Про уродов и людей». Совершенно феноменальный Михаил Скрябин в роли Суньки, комичный Леонид Громов (профессор), точечные попадания с хитами группы «Ариэль» и Юрия Лозы. Словом, дело мастера боится, был бы замысел.
Если присмотреться, прочувствовать нутром, то окажется, что Алексей Балабанов снял кино целомудренное и, в определённом смысле, правильное. Он хочет напугать, шокировать, депрессию нагнать, хандрой сморить. Очевидность попытки и выдаёт режиссёра с потрохами. По-настоящему пугают не трупы в кровати и не изнасилования бутылкой, а улыбки ребят из «Забавных игр», иррациональность насилия «29 пальм» и т.д. Балабанов же ограничился мизантропической агиткой, не утаив собственной рецептуры. Получилось талантливо, но до обидного прямолинейно. |
|
|
|
Шок — это по-нашему
Копий о балабановский «Груз 200» было сломано много. Столько, что самому это делать в очередной раз даже не хочется, но по долгу службы придется. О том, что лента погружает зрителя в атмосферу последних вздохов разваливающегося совка, слышали многие. О том, что автором она снята с целью обличения советского строя, тоже знают. Только вот то, что с задачей своей Балабанов справился лишь на уровне мифическом, поняли совсем немногие.
Крупная надпись на постере «основано на реальных событиях» и аналогичный титр в начале говорят зрителю о достоверность конкретной – рассказанной в фильме – истории. На этом отчаянно настаивает и сам Балабанов. Только вот когда дело с его стороны дошло до объяснений, выяснилось, что все несколько по-другому. В действительности, по признанию самого режиссера, он ездил по стране со съемками, встречался с людьми, слушал их рассказы, от которых у него «волосы вставали дыбом», а для сценария в качестве отражения «духа той эпохи» выбрал «наиболее яркие». Короче, вместо реального случая за основу взят банальный калейдоскоп ужасов, эдакие байки из склепа, услышанные где-то, когда-то, от кого-то, но, полагаю, самолично никогда не засвидетельствованные. Ну, знаете ли, бабушки тоже возле подъездов интересные и подчас шокирующие басни рассказывают, так что совсем не удивительно. Только, к счастью, не быть им экранизированными. У Балабанова же на каждый кадр хочется сказать другое: к сожалению…
К сожалению, содержательно в «Грузе 200» - никакой художественности, зато много физиологии. Жестокость тут – лейтмотив, без которого нет никакого фильма. Только возмущает даже не это. Насилие над людьми в кино в качестве ключевой категории хорошо знакомо еще со времен Кубрика. Только вот Балабанову до великого англичанина, все равно, что лилипуту до дяди Степы тянуться. Если насилие Кубрика, Гринуэя, Тарантино, Ки-Дука, Вук-Пака и т.д. и т.п., – категория сугубо эстетическая и несущая соответствующую – эстетическую – нагрузку, то Балабанов ввиду разных факторов двинулся по другому пути. Художественной ценности в его фильме – ноль, поэтому собственную бездарность было решено компенсировать тошнотворной анатомией. Кино от первых и до последних кадров выстраивается и работает по принципу шоковой анемии. Насилие за насилием, жестокость за жестокостью, гадость за гадостью – и так кадр за кадром, до полного отупления чувств и рацио, когда довлеющая с экрана мерзость заставляет зрителя поверить в правдивость происходящего. Сначала лишение девственности бутылкой из-под водки, затем оборотни в погонах – уроды и нелюди, некрофилы и извращенцы, а также люди с Богом, но без совести и люди без Бога и без совести, голый труп десантника, его прикованная наручниками к постели девушка, трусливые профессора научного атеизма, первые круглосуточные тусовщики и многозначный Виктор Цой в финале... Короче, Балабанов намешал в своем фильме все - в тему и не в тему, выдавая этот миксованный экзерсис за жуткий в своей реальности манифест эпохи.
Разумеется, разговор не о том идет, что совковая милиция была нравственней буржуазной полиции. И не о том, что случаев дефлорации бутылкой в стране, где «секса нет», никогда не было. Далеко ходить не надо даже мне: в родной almamater – Ростовском госуниверситете – в 80-е годы подобный случай имел место быть с одной из иногородних студенток. СМИ молчали, зато разговоры среди людей изредка слышны и до сих пор. Только вот не в этом дело даже. А в том, что Союз тут не при чем. Во-первых, данный случай – как и другие события в фильме – не универсален: маньяков и служителей порядка, переступающих порог закона, всегда хватало и на Западе. А во-вторых, не дедушка Ленин, положивший начало социализму, виноват в том, что такое было, есть и будет. Ошибка Балабанова довольно проста: частный случай он выдает за всеобщую картину общественного строя, индивидуальную извращенность - за падальническую хищность эпохи, личностную аморальность – за тотальную человеческую бездуховность. Показывать советскую реальность настолько бездарно и односторонне, выдавая весь СССР за неподъемный груз 200 – просто глупо. Балабанов хотел рассказать историю о загнивающем обществе. Только вышла из этого скорее демонстрация собственных патологий, которые выдаются режиссером за гангрену бездуховного народа. А это, наверное, даже не глупо. В какой-то степени забавно.
Оценка автора: 3/10 |
|
|
|
|
