| |
Рецензия на фильм Персонаж
|
| Персонаж (Stranger Than Fiction) |
|---|
Гарольд Крик – сотрудник налогового управления. Его стихия – цифры. Каждое движение, шаг, действие Гарольда проанализировано и высчитано с точностью до секунды. Он пунктуален, аккуратен, миролюбив. Эту своеобразную идиллию нарушает женский голос, комментирующий поступки и даже мысли (!) Крика. Удостоверившись, что это не шизофрения, Гарольд начинает искать ответы. Оказывается, голос принадлежит известной писательнице Карен Эйфель, пишущей роман о жизни… Гарольда Крика. Проблема заключается в том, что Эйфель специализируется на трагедиях. А в трагедиях, как известно, участь главного героя предрешена с самого начала…
Творческие тандемы Кауфман-Джонз («Адаптация») и Кауфман-Гондри («Вечное сияние страсти») приучили нас к тому, что подобного рода сюжеты могут появляться исключительно в результате их совместной работы. Режиссёр Марк Форстер и сценарист Зак Хельм доказали обратное. При этом новоявленный дуэт трудно упрекнуть в копировании или подражательстве. Скорее, Форстер и Хельм вступили на территорию, которая до этого безраздельно принадлежала упомянутому триумвирату. Форстер, за плечами которого ряд ярких, «индивидуальных» работ, и не собирался играть в пародии и дешёвые имитации. «Персонаж» – отнюдь не перепев ещё незабытого, а скорее развитие уже известного.
При очевидной синонимичности исходных данных, картина Форстера не лишена самобытности и оригинальных (прежде всего режиссёрских) штришков. Профессор литературы Жюль Гильберт, решивший помочь Гарольду в поисках писательницы-демиурга, дал точную характеристику не только жизни Крика, но и определил жанровые границы «Персонажа»: местами трагедия, местами комедия. Неминуемая в таких случаях романтическая линия (робкий холостяк Гарольд влюбляется во взбалмошную анархистку Ану Паскаль), добавляет остроты как «грустной», так и «весёлой» составляющей фильма. Режиссёр не доводит ситуация до абсурда (чего можно было ожидать от Джонза или Гондри), а умело совмещает фантасмагоричность и быт.
Центральный message «Персонажа» довольно прост и неоригинален: цените жизнь, спешите любить, оставляйте право выбора за собой. Каждый второй фильм несёт в себе эти затёртые до банальности мысли, что, впрочем, не отменяет их истинности. Режиссёрская задача здесь сводится к подаче материала, чтобы захватило, а что-то и на ум пошло. Форстеру это оказалось вполне по силам. В жёстких рамках мейнстрима это маленький подвиг, шире – со вкусом выполненная работа. «Персонаж» – тот случай, когда конечный результат соответствует заявленным амбициям. Редкая, по сегодняшним временам, гармония… |
|
|
|
Гарольд Крик, самый занудный на свете человек (сыгранный самым занудным на свете комиком Уиллом Ферреллом), занимается налоговыми проверками. Каждое утро он совершает 76 вращательных движений зубной щеткой, а потом идет в департамент, чтобы вернуться после работы домой и в 23.13 снова улечься в холодную постель. Но однажды во время утреннего туалета он слышит, как женский голос говорит где-то у него над головой: "Каждое утро он совершает 76 вращательных движений зубной щеткой..."
Выясняется, что Гарольд - персонаж нового романа "Смерть и налоги", который под скрежет издательских зубов с трудом дописывает изможденная писательница-англичанка (Эмма Томпсон). Получается, что Крик - не живой человек, а буква. Причем буква скоро станет мертвой - дама-сочинительница известна на рынке своей исключительной кровожадностью. Маститый литературовед (Дастин Хоффман), к которому бедолага сунулся было за советом, непреклонен: умри, не то испортишь гениальное произведение. Разыскав писательницу и прочитав рукопись, Гарольд принимает решение принести себя в жертву литературе.
"Персонаж" - это такой "необычный американский фильм", какими, помните, были еще "Адаптация" или "Шоу Трумана". В общем, не просто голливудская поделка. Такие фильмы обычно снимают с целью донести до зрителя какие-то мысли. Например: ванильное печенье и другие мелочи, которым мы не придаем значения, - суть очарование нашей жизни. Или: судьба отдельного человека ценнее любой литературы, даже гениальной.
И уж кто-кто, а создатели этого фильма, конечно, читали фантаста-интеллектуала Итало Кальвино, знают толк в постмодернистской литературе и не преминут намекнуть об этом публике. И приготовленный этими людьми "фильм для думающей американской аудитории" должен выглядеть именно так: герои сильно за тридцать, сценарий будто похищен из мусорной корзины впавшего в литературный ступор Чарли Кауфмана, отсылки к европейскому кино и прозе. Единственное, что озадачивает, - это Уилл Феррелл.
Как, когда и при каких обстоятельствах было вдруг решено, что этот человек может играть главные роли в лирических трагикомедиях? То есть понятно, что три года назад Вуди Аллен пошутил и снял Феррелла в "Мелинде и Мелинде", - но нам же не приходит в голову годами рассказывать один и тот же анекдот! В "Персонаже" Феррелл выглядит уже не как свежий в своей простоте парень из народа, а как бедный родственник из Бобруйска, которому по большому блату удалось заполучить интересное дельце в столице. Ему и самому, похоже, неловко, что так случилось. |
|
|
|
Начиналось все с вымысла, а потом незаметно и без сторонних упреков перетекло в персонажей. И тут происходит неразбериха — для уже порядком заматеревшего режиссёра Марка Форстера, снявшего, между прочим, оскароносный «Бал монстров», нашёлся — удивительное для Голливуда дело — сценарист-новичок Зак Хельм. Интересно, как на это посмотрел продюсер, скрещивая ежа и ужа, но результат, тем не менее, уже на экранах — и хвататься за голову совершенно поздно.
Уже на пятой минуте понятно, что любимый сценарист нашего уважаемого Хельма — Чарли Кауфман. Нет, даже не так — Зак хочет быть Чарли Кауфманом, очень хочет, так, что даже написал сценарий, где герой не просто герой, а еще и персонаж книги, которую будут писать весь фильм.
Видимо, наш новоиспечённый Чарли с упорством, достойным лучшего применения, изучал труды классиков постмодернизма, разрабатывая внутренние глубокие мифологемы, ночами напролёт смотрел фильмы по сценариям оригинального Кауфмана и мечтал заработать миллион. По оперативным данным — миллион он пока не заработал, но запустил новый проект где, опять же, руководствуясь опытом своего кумира, уже зафиксирован как режиссёр. Видимо, так ему надоел Марк Форстер, безжалостно кромсавший его гениальный сценарий.
Между тем — банальнее истории, несмотря на игры с фигурой автора, и не придумаешь. Уилл Феррелл играет в Джима Керри из «Шоу Трумана» с той лишь разницей, что вместо реалити-шоу — здесь депрессивное написание романа, где описывается его скучная офисная жизнь с ежедневными ритуалами поклонения цифрам. Пока судьба или автор — умное кино допускает множество интерпретаций — не сводит с чертовски обаятельной, но совершенно второстепенной Мэгги Гилленхааль. Что между ними происходит, наверное, рассказывать не стоит — и так все догадываются, и Феррелл из овоща превращается во вполне себе человека. Вот только автор книги специализируется на трагедиях, а из курса теории литературы мы знаем, что онИ заканчиваются непременной смертью главного героя.
Ситуация, прямо скажем, непростая — с одной стороны хорошие, за исключением Феррела, актёры с другой — почти полное непопадание в типажи. Дастина Хофмана, похоже, пригласили лишь для яркого имени на постере, поскольку в фильме он, кажется, не играет, а изображает Дастина Хофмана, который отчего-то оказался профессором литературы. Кстати, текстологическое исследование в духе Умберто Эко, которое так и просится в фильм, наш глыба-сценарист тоже угробил. Мэгги Гилленхааль появляется в удручающе маленьком хронометраже, и любовная история превращается в разглядывание татуировок её героини, а не символ обновления жизни. Эмма Томсон, как и полагается характерной актрисе, усиленно изображает писателя в кризисе, сигареты, выкуриваемые ею не поддаются никакому разумению. Все остальное время нам остаётся любоваться физиономией Феррела, который за весь фильм не отпустил ни одной шутки — старается, значит, создать серьёзный драматический характер.
Спасает нелепый вымысел — таков приблизительный перевод оригинального названия — бедный Марк Форстер, и его изобретательности мог бы позавидовать Мишель Гондри. Начать с феноменально интересных титров, которые почему-то оказались в конце, — ловкое применение резко ставшей дешёвой компьютерной графики. Плюс все эти многочисленные эффекты с наложением виртуальных циферок и объектов — сразу видно, он знает, как выжимать из бюджета всё, что можно. Высокоуровневая съёмка, какую можно наблюдать в блокбастерах, благо в этом фильме не было нужды что-то взрывать или разрушать — всё в конечном итоге выдаёт интересного режиссёра и, мягко скажем, не очень выдающегося сценариста.
Да — главной проблемой «Персонажа» является рукопись Зака Хельма, которая пытается претендовать сразу на все подобные фильмы — а таковые являются приоритетом уже упомянутого Чарли Кауфмана. Нет, чтобы честно, как в «Адаптации» признаться, что написать сценарий — нелегко, и сделать из этого переживания экзистенциальную драму — но вместо этого получилась драма осознания, которая очень хочет казаться комедией. Искать причины в личной несостоятельности сценариста или погоне за длинным долларом — дело второстепенное. Первостепенное то, что для людей, имеющих опыт просмотра картин авторства Кауфмана, а таких немало, «Персонаж» перерастает в поток неясных воспоминаний и внезапно оборвавшихся логических связей, выжать из которого хоть что-нибудь толковое — почти сверхзадача.
Но, наверное, не стоит пинать Зака Хельма — второй его проект покажет, с чем его едят, а сосредоточиться на режиссуре Марка Форстера и выжать несколько сцен, которые действительно получились отменно. Другое дело, что для полноценного фильма, который на что-то претендует, и амбиции в сравнении с его возможностями — непомерны, этого явно не достаточно. А жаль, ведь задумка, пробивающаяся через толщу недоразумений, выглядит замечательно, пока же «Персонаж» выглядит как прямое подражание, не обремененное тяжестью собственных идей. |
|
|
|
|
