| |
| Бобби (Bobby) |
|---|
Жанр: политическая история.
Летом 1968 года отставной швейцар лос-анджелесского отеля "Амбассадор" (Энтони Хопкинс) в тысячный раз обыгрывает в шахматы другого старика (Гарри Беллафонте). Управляющий отелем (Уильям Эйч Мэйси) изменяет жене-парикмахерше (Шэрон Стоун) с молоденькой телефонисткой, но не становится счастливее.
В номерах знаменитая некогда певица (Деми Мур) пропивает остатки таланта, а самоотверженная девица (Линдси Лохан) готовится к свадьбе с нелюбимым одноклассником, тем самым спасая его от Вьетнама. Двое юношей покупают у наркоторговца кислоту и отправляются смотреть "Планету обезьян". Происходит еще много чего, в том числе и убийство одного из столпов демократических надежд Америки 60-х, сенатора Роберта Ф. Кеннеди, застреленного как раз в танцзале "Амбассадора".
Сценарист и режиссер "Бобби" Эмилио Эстевес (актер, сын Мартина Шина) явно пересмотрел фильмы Роберта Олтмана - во всяком случае, тут он демонстрирует фирменную олтмановскую манеру рассказывать о главном с помощью сотен как бы незначащих его отражений. Однако к середине фильма выясняется, что Эстевесу не дают покоя лавры совсем не Олтмана, а Алехандро Гонсалеса Иньярриту с его страстью к выявлению взаимозависимостей.
Пять как бы случайных жертв убийцы Кеннеди, поначалу интересные именно своей случайностью, по ходу дела вдруг оказываются чуточку виноваты, словно герои "Моста Святого Людовика". И Кеннеди, и его убийца ни разу не появляются в кадре кроме как со спины - очевидно, символизируя Абсолютные Добро и Зло, которое режиссер не склонен изображать в деталях.
И вот эти метания между бытописанием людей 60-х и восхвалением демократии портят обаятельный фильм, превращая его в нагловатую агитку. К финалу чувствуешь себя обманутым, будто сеанс "Чапаева" закончился сценой похорон в Мавзолее. |
|
|
|
США. 4 июня 1968 года. Отель «Амбассадор». В ночь на 5 июня здесь будет убит кандидат в президенты от демократической партии Роберт Ф. Кеннеди. Пока же жизнь постояльцев и обслуживающего персонала идёт своим чередом. Бывший швейцар отеля ждёт прибытия высокопоставленного гостя, играя в шахматы с другом-пенсионером… Управляющий «Амбассадора» крутит интрижку с симпатичной телефонисткой… Рабочий с кухни мексиканец Хосе мечтает попасть на бейсбольный матч… Молодые парни Джимми и Купер проверяют на собственных организмах воздействие ЛСД… Спивающаяся певичка Вирджиния Фаллон продолжает падать на дно бутылки…
В эпохальном «Дж.Ф.К.: Выстрелы в Далласе» Оливер Стоун показал к а к надо делать фильмы о политических убийствах. Снимать о чём-то подобном без оглядки на стоуновскую монументалку казалось просто невозможным. Эстевес, мечтавший о постановке долгие годы, наглядно доказал обратное. По сути, та же тема, проблематика, сюжетный «нерв», на деле – кино совсем другого порядка. Бунтарь Стоун, вооружившись запредельным количеством информации, шёл напролом, брал на живца. Тихоня Эстевес снял экзистенциальную зарисовку, в которой сам Бобби не более чем символ эпохи, но отнюдь не главный герой фильма. В главных героях здесь двадцать два вымышленных персонажа, пойманных в едином времени-пространстве.
«Мелочи жизни» всех этих управляющих, семейных пар, певиц, парикмахеров, поваров, журналистов и т.д. – зрелище занятное и увлекательное. Эстевес не спеша и мастеровито создаёт очередную кино-мозаику с множеством микро-сюжетов, каждый из которых самодостаточен и автономен. Режиссёр производит филигранную по исполнению подмену – вместо политического фильма о нашумевшем покушении с летальным исходом он предлагает зрителю медитативно-созерцательное действо, где Хопкинс с Белафонте размышляют о жизни, немолодая Шарон Стоун делает причёску немолодой Деми Мур, Уильям Х. Мейси адюльтерит с Хизер Грэм, а Линдси Лоэн выходит замуж за Элайджу Вуда.
К заглавному герою картины зрителя вернёт печальный финал, когда слово возьмёт маньяк-одиночка. 10-минутная кульминация расставит акценты иначе, позволит взглянуть на ситуацию по-иному. Окажется, что «Бобби» – фильм не о Роберте Ф. Кеннеди, и уж точно не о хитросплетениях судеб других героев, а прежде всего об эпохе, которая завершилась в ночь с 4 на 5 июня 1968 года. В этом смысле, Эстевес никто иной, как её (эпохи) летописец. |
|
|
|
Души извечные надежды...
На Венецианском МКФ «Бобби» Эмилио Эстевеса у критиков вызвал самые положительные отзывы, но вот Золотой Лев до благосклонности не снизошел; на минувшей церемонии Золотой Глобус лента номинировалась в категории «лучшая драма», но уступила «Вавилону» Иньяриту. А комитет американских киноакадемиков вообще обошел его стороной даже в плане номинаций, не выдвинув фильм ни в одной из категорий. За что такая социальная несправедливость, можно только гадать, да все равно не догадаться. А фильм, к слову сказать, получился очень даже достойный.
«Бобби» – это двухчасовой эпос длинной в один день, портрет целой эпохи идеалистических настроений, царивших в умах людей и растворенных в самой атмосфере времени. Образ Кеннеди в этом фильме подчеркнуто архетипичен. Он тут больше манифест своего времени, нежели политическая фигура; некий символ, который, оставаясь в фильме лишь медийной фигурой, оказал прямое или косвенное влияние на действующих персонажей. При этом, сам отель, как и полагается – макрокосм, и всё действие ленты, за исключением документальных вкраплений, географически ограничивается только его пределами, а каждый постоялец заведения – мазок краски на многоцветном полотне эпохи, олицетворяющий собой определенное место в классовой иерархии общества. При этом личностные конфликты и отношения на микроуровне отражают общесоциальные тенденции, проистекающие на макроуровне.
Молодая девушка (Линдси Лохан) поступает так, как поступало множество ее современниц: она согласна на фиктивный брак, чтобы мало знакомого ей парня (Элайджа Вуд) забрали служить не во Вьетнам, а в Германию. Мизансцены с Деми Мур в роли спивающейся певицы и Шарон Стоун в роли ее парикмахерши хороши до неприличия как в актерском, так и в концептуальном плане: у всех женщин, оказывается, на свете лишь одно счастье и одно несчастье, а осознанию того, что «все мы проститутки, только кому-то из нас платят, а кому-то – нет», никак не поможет даже захлестнувшее страну феминистское движение – и это тоже маленький, но значимый штрих на огромном полотне времени. И конфликт между националистом, заведующим кухней (Кристиан Слэйтер), с его афро-американскими (Лоуренс Фишберн) и мексиканскими работниками, и молодой философ-хиппи (Эштон Катчер), говорящий с Богом посредством ЛСД, и двое парней, которым он дает «торкнуться», и супружеская пара, в которой жена (Хелен Хант) помешана на цвете туфель, а муж (Мартин Шин) пытается ей показать истинную природу отношений – все они дети своего времени, по воле рока оказалившиеся вплетенными в кровавую паутину злополучного дня, навсегда изменившего не только их судьбы, но и судьбу целой страны.
Однако «Бобби» хорош тем, что за каждой личностью, за каждой единицей, в нем можно увидеть определенную часть американской действительности, некое человеческое воплощение какой-то сферы жизни общества 60-х годов. Точка сборки всей этой многоконфигуральной конструкции – убийство Роберта Ф. Кеннеди на кухне отеля «Амбассадор». Оставшийся хронометраж – это уже постфактум, констатация того, что в тот день Ширхан Ширхан убил не только сенатора Кеннеди; выстрелы его пистолета стали печальным гонгом, ознаменовавшим крушение целой эпохи в жизни страны – эпохи идеализма, человеческих надежд и непоколебимой веры в светлое будущее. Ослепленные эйфорией от еще не наступившего будущего, множество людей – и герои фильма в первую очередь – оказались лишь сторонними наблюдателями разрушения собственных устоев и принципов, по той причине, что этот процесс был уже необратим: со смертью символа любого времени умирает и само время, уступая место другому в бесконечной хронологии человеческой истории. Поэтому фильм Эстевеса – это не просто документ эпохи. Это целый срез бытия, канувшего в небытие всего за один день, искренняя ностальгия по той Америке, которую они навсегда потеряли, так и не обретя. |
|
|
|
ХОЗЯИН ГОСТИНИЦЫ
Да, последние пять минут с закадровой лекцией о ненасилии следовало бы отрезать. Да, фильм абсолютно традиционен, упоминая классический «Гранд-отель» (1932) и напоминая типичные «многофигурные композиции» 1960-х («V.I.P.s», 1963). Но традиционность – не старомодность, и попрекать режиссёра Эмилио Эстевеса отсутствием компьютерных эффектов и конспирологических изысканий об убийстве Роберта Кеннеди как-то язык не поворачивается.
Каждый вход в кадр очередной звезды – сам по себе эффект. Больше всего, конечно, будут сравнивать, кто в парикмахерской кого переиграл – Деми Мур или Шэрон Стоун. Но обе стареющие артистки – первым делом характерные, «певичка-алкоголичка» и «обманутая жена». Приятно удивляют Уильям Х.Мэйси в роли «потерянного любовника» и не по годам серьезная Линдсей Лохан, «невеста призывника». Ну, и благородная старость Энтони Хопкинса и Гарри Белафонте (реально дружившего с Мартином Лютером Кингом) гармонично сопоставляется с загульной молодежью.
Всех не перечислишь, но факт: в крошечных эпизодах звезды врезаются в память как люди с целыми судьбами. Самостоятельная значимость знакомых лиц делает «живого» Роберта Кеннеди всего лишь «одним из них», и «драматургические» натяжки в сравнении с «хроникой» практически незаметны. В кадре всего лишь выгуливающий собачку пьющей жены, за кадром Эстевес как настоящий «автор» хорошо подумал, что будет говорить. Семь лет думал и готовился, чтобы потом все само сложилось. Хелен Хант, например, подписала контракт за день до начала съемок.
Фильм в принципе не о политике, не давит политкорректностью и американским патриотизмом. Речь идет лишь о ценности самой жизни, и американцам тут можно позавидовать. Сорок лет назад они тоже могли быть свободны, счастливы, жизнь не была глупее или хуже, наоборот, поумней была. Им не надо вздрагивать, вспоминая какие-нибудь университеты марксизма-ленинизма, принудительные субботники и первомайские демонстрации, на которые загоняло комсомольское бюро, а кто поопытней, ходили только за отгул. У них жизнь давно имеет естественные пропорции.
В этом «естестве» Эстевес поставил, во-первых, на персонификацию «примет времени» (чешская журналистка, треп о «Выпускнике», неизбежный Уолтер Кронкайт, как включишь телевизор). Во-вторых, по надежному опыту писателя Артура Хейли, поставил на конкретную производственную деятельность (барменша, парикмахерша, пресс-секретарь, волонтеры, управляющий, повар, даже наркодилер – все в кадре все время чем-нибудь заняты). В-третьих, раздал персонажам «упражнения с предметами» (туфли на шпильках у Хант, шахматы Хопкинса, билеты на бейсбол у мексиканца).
Уже с готовой горстью таких «винтиков» и «колесиков» Эстевес собрал сюжетную машину, следя, чтобы один день лета 1968 года прошел импровизационно и слегка ностальгично. Чтобы «исторический факт» ночи был «вживлен» в человеческий контекст без зазора. И вот во время просмотра, прекрасно зная, чем кончится, постепенно почти забываешь об этом. А когда понимаешь, что «вот-вот, сейчас», искренне думаешь, «вдруг обойдется, вдруг все-таки не убьют?». В этом плане 4 июня выигрывает у многих недавних реконструкций 11 сентября. |
|
|
|
|
